О Понаехавшей в книжке (если она получится, конечно) будет очень мало. Скорее, это будет повествование о времени и о людях, которые окружали Понаехавшую на заре её эмигрантской жизни. Другие большие главы вывешивать не стану, но по ходу смешные коротенькие буду. Попытка совместить "Людей" с "Понаехавшей" ни к чему хорошему не приводит – "Люди" сжигают меня изнутри, я разучиваюсь улыбаться. Поэтому я написала три главы и отложила их в сторону. Сначала закончу "Понаехавшую".
Это был маленький доклад. Спасибо вам большое за внимание.
И ещё, вопрос такой. Никто не помнит, сколько стоили бананы в 94-м году? А то я написала 50 рублей, и сильно засомневалась. Подскажите, пожалуйста!
Глава первая.
Петровка – улица недлинная и достаточно бестолковая. На тротуарах свалявшимися сугробами лежит подтаявший снег – не пройти-не протолкнуться, любой мчащийся мимо автомобиль норовит окатить с ног до головы холодной, грязной жижей. Декабрь 94-го выдался слякотным и отходчивым на морозы – всё, что намело ноябрём, вся мелкая и колючая снежная крупа, нещадно летящая в лицо и норовящая забиться под воротник, таяло и исходило капелью, оставляя серые потёки на боках невысоких старых зданий.
Кругом царил торговый дух: от станции метро «Кузнецкий мост» и до ЦУМа тянулись ряды из складных столиков, густо заставленные книгами, оренбургскими платками, самоварами, старыми швейными машинками, водкой, упаковками непривычно вкусной импортной жвачки Ригли и батончиками «Марс» и «Сникерс». Там и сям аккуратными горками высились диковинные пушистые фрукты киви и гроздья жёлтых, спелых бананов. Бананы стоили каких-то бешеных денег, чуть ли не пятьдесят рублей за килограмм, поэтому люди их брали поштучно.
-Просто попробовать,- зачем-то объясняли продавцам.
Вдоль стихийно образованных торговых рядов всполошенным пунктиром передвигалась высокая, тощая и носастая девица. На голове дыбилась кусачая вязаная шапка, из-под торчащего колом чёрного пальто струились убийственно длинные, тонкие ноги. Девица крепко прижимала к груди большую, немного обтрепанную кожаную сумку со спорным логотипом «Shanel» на боку. Сумка была особенной гордостью девицы. Стоила она целых тридцать долларов, практически двухмесячную мамину зарплату, и служила ей верой и правдой уже четвёртый год.
-Ты главное не выпускай её из рук, особенно в метро!- напутствовала мама, собирая дочь в далёкую Москву.- Прижимай локтем к боку, и не расслабляйся – времена тёмные, воры не дремлют, вырвут сумку, и останешься без денег и без документов.
Уезжать девица всячески упиралась, но родители настояли на своём, наскребли по сусекам какое-то количество денег, перевели на Ереванской толкучке в валюту – получилось целых двести долларов, и снарядили дочь в Москву – за вторым высшим образованием.
-Моя девочка будет кандидатом наук!- напутствовал папа.
-А может и профессором,- улыбнулась мама.- Ты – наша гордость.
-Ну чего вы?- расплакалась дочь.
Аэропорт был забит до отказа – измученные войной и беспросветной блокадой, люди покидали родину целыми семьями. Плакали дети, причитали женщины, хмуро курили по углам растерянные отцы семейств. Это был великий и страшный исход – в Россию, и дальше, за рубеж, туда, где можно было хоть как-то прокормиться и не бояться за будущее своих детей.
-Не хочу уезжать,- обняла она маму.- Куда я поеду, когда вы все остаётесь здесь?
-Всё будет хорошо. Ты справишься, я знаю.
Перед тем, как скрыться в зале ожидания, она обернулась, выхватила взглядом из толпы провожающих родителей. Папа несколько раз сдержанно кивнул, мама старательно таращилась, чтобы не расплакаться. Она что-то крикнула, но расслышать было невозможно, кругом гомонила толпа, все прощались с родными.
-Не слышу!- покачала головой дочь.
Мама сделала такое движение, словно прижимает сумочку локтем к боку. И рассмеялась сквозь слёзы.
Прижимать к боку сумку девица не умела. Длинные тонкие руки топорщились во все стороны острыми локтями, и целомудренно складываться вдоль тела категорически не желали. Поэтому, во избежание ограбления, лямка сумки перекидывалась через плечо, а сама сумка прижималась сцепленными крест-накрест руками к груди. Во-первых – не украдут, во-вторых – тепло, да и заглушает немилосердное урчание в животе. А урчать животом девица ой как умела! Это было скорее даже не урчание, а какое-то катастрофическое клокотание – с тонким завыванием, переходящим в приглушенный рык. Нашей героине было двадцать три, и она постоянно хотела есть. И спать.
Такое странное поведение организма объяснялось сменой климата – когда переезжаешь в другую страну, какое-то время приходится вести практически растительный образ жизни. Недавно девица поставила личный рекорд – проспала стоя, уткнувшись лбом в дверь с грозной надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ», всю серую ветку метро, от станции «Пражская» до станции «Алтуфьево». И если бы не сердобольная тётечка, которая отодрала её от надписи и вывела из вагона, то проснулась бы она в депо, или куда там дальше уходят эти быстрые подземные поезда.
В другой раз девица уснула за ужином, и квартирная хозяйка тётя Поля чуть не отдала богу душу, застав на кухонной табуретке сосредоточенно сопящее мраморное изваяние. Проснувшись с утра, девица обнаружила у себя на прикроватной тумбочке маленькую иконку Божьей матери.
-От сглазу,- назидательно выговорила тётя Поля.- А то ишь чего надумала – за столом засыпать. Где это видано? Замучилась тебя до кровати волочь.
-Я не специально!
-А то я не вижу, что не специально!
На Петровке девица оказалась не случайно. Сегодня в центральном офисе Банка «Золотой Век» проводилось собеседование. Банк набирал девушек для работы в обменный пункт, который в скором времени должен был открыться в гостинице «Интурист».
-Вежливость, коммуникабельность, знание английского языка. Интим не предлагать!- зачитывала в трубку Аля Шелгунова, однокурсница нашей героини.
-Откуда у тебя это объявление?- встрепенулась девица.- И с какой стати работник должен предлагать интим?
-Ой,- хихикнула Аля,- тут я маху дала! Интим вообще-то работодатель предлагает.
-Как это маху дала? Ты что, сама составляешь объявление?
-Ну да! Мать устроилась бухгалтером в банк. Попросила составить грамотное объявление о наборе девушек. Работа – сутки через трое.
-Аль! А может мне попробовать? Я вежливая, коммуникабельная, и английский у меня неплохой.
-И интим не догадаешься предложить!- не преминула ввернуть Аля.
-Ну да,- скорбно согласилась наша героиня,- не предложу. Мне главное какую-нибудь работу найти, а то жить практически не на что.
Жить действительно было не на что, устроиться на неполный рабочий день не получалось. Какое-то время наша героиня подрабатывала няней в семье с двумя разномастными детьми трёх и пяти лет. Дети полюбили её с первой минуты знакомства и ходили за ней хвостиком. Родители, Андрей и Наташа, занимались продажей подержанных иномарок – очень прибыльный в девяностые бизнес. Андрей уходил на работу ни свет ни заря, Наташа дожидалась прихода няни, и тоже уезжала в офис. В обязанности нашей героини входило всего ничего, как-то: с боем накормить детей, ибо по-другому они есть не умели, уложить их на полуденный сон, тоже с боем, а также с песнопениями, ритуальными танцами народов Крайнего Севера и другими шаманскими телодвижениями. Пока дети спали, няня успевала подготовиться к завтрашним занятиям и немного прибраться в квартире. Уборка в её обязанности не входила, но сидеть со сложенными руками, видя, в каком загнанном виде возвращаются работы Андрей с Наташей, было выше её сил.
Часам к пяти нужно было поднять детей, накормить их полдником, и вывести погулять. Гуляли до последнего ребёнка на площадке, ибо другого способа вернуть детей домой няня не знала – любая попытка увести их с игровой площадки, если там ковыряется хотя бы один завалящей чужой ребёнок, заканчивалась горькими слезами и всевозможными истериками. Хорошо, что на дворе стоял октябрь, темнело рано, и часам к семи двор пустел. Последними с площадки ретировалась наша героиня с вверенным ей многочисленным хозяйством – двумя перемазанными до бровей детьми, крякающей уточкой на колёсиках, всевозможными лопаточками и формами для лепки песочных куличей, большим плюющимся красным огнём автоматом и длинным сачком для ловли бабочек. Без сачка дети наотрез отказывались гулять.
По возвращении домой сначала всей дружной компанией приводили в божеский вид верхнюю одежду, а потом до позднего вечера забавлялись разными занятиями. Разные занятия – это письмо, азы английского, лепка из пластилина, рисование. К девяти вечера в квартиру заползали измученные родители, и отпускали няню на все четыре стороны в тёмный страшный город.
-Не забудь позвонить нам, когда доберёшься домой!- предупреждали они.
-Я дома,- рапортовала через час наша героиня.
-Ну слава богу,- отзывались на том конце провода.
-Опять стоя заснула?- всплёскивала руками тётя Поля.- Ты хоть трубку положи!
-Я нечаянно,- мычала девица.
Через два месяца к внукам переехала бабушка, и семья с большим сожалением распрощалась с няней. Наташа вместо оговоренных пятидесяти долларов заплатила сто, и подарила нежно-лиловый шарфик с тонкой вышивкой по краю, Андрей вручил брелок с трёхпалым растопырчатым логотипом Мерседеса.
-С почином. Будут деньги – приходи к нам за машиной. Мы тебе хорошую скидку сделаем.
-Обязательно!- вздохнула няня. Уходить из этой семьи было очень грустно – за два месяца она успела сильно привязаться к ним.
-Никогда, никогда больше не пойду в няни!- поклялась себе наша героиня и устроилась продавцом в продуктовый ларёк. Но ларёк плохо отапливался, за окном вьюжил ноябрь, и через неделю она слегла с высокой температурой.
-Ты туда больше не пойдёшь!- бухтела тётя Поля, облепляя её со всех сторон кусачими горчичниками.- Ищи другую работу. А в ларёк я тебя не отпущу, так и знай!
Устроиться на другую работу не получалось. По объявлениям о найме на неполный рабочий день отзывались какие-то непонятные женщины, которые первым делом интересовались параметрами соискательницы работы – рост, вес, опять же цвет глаз.
-Интим не предлагать,- трепыхалась на этом конце провода девица.
-А мы и не предлагаем,- отзывались елейными голосами женщины,- какой же это интим – работа в сауне? Вы будете обслуживающим персоналом!
Поэтому звонку Али наша героиня очень обрадовалась. И через три дня она вышагивала по Петровке, шарахаясь от одного её тротуара к другому, выискивая таинственный дом номер 25, владение банка.
-Чтобы в 13.00 была на месте!- предупредила вчера Аля.- Мама говорит – опоздание смерти подобно!
-Я буду там ровно в час.
-Запомни – дом находится за невысокой аркой. Нырнёшь под эту арку и вынырнешь к банку. Ясно?
-Угум!
Собирали девицу на собеседование всей честной компанией. Вся честная компания – это сама девица, квартирная хозяйка тётя Поля и соседка Марья Дмитриевна. Долго выбирали подходящий наряд – чтобы солидно и простенько. Остановили свой выбор на строгой, нежного лимонного цвета блузке и прикрывающей колено юбке. Тётя Поля собственноручно напудрила девицу допотопной, пахнущей бабушкиным сундуком пудрой, Марья Дмитриевна щедро обрызгала святой водой.
В полдень, истоптав Петровку вдоль и поперёк, девица наконец добрела до заветной арки. Дом 25 оказался небольшим трёхэтажным зданием, обнесённым со всех сторон высоким чугунным забором. За забором угадывались какие-то чахлые кусты и даже скамейки, и одна куцая ель породы «голубая». Девица робко толкнула незапертую тяжёлую калитку. К входу вела узкая, заснеженная тропинка.
-Главное, излучать уверенность и спокойствие,- прошептала девица, крепко прижала к груди сумку «Shanel» и как можно грациознее ступила на дорожку.
-Ух ты господи!- выскочил из здания кругленький старичок в длинном вязаном жилете и заправленных в валенки штанах.- Сильно ушиблась?
-Копчик… ушибла.
-Ещё бы, такой кульбит!- старичок помог девице подняться, нашарил в снегу отлетевшую клокастую шапку.- Аж костями загремела, так шмякнулась.
-Я к вам на собеседование,- девица отряхнула шапку, нахлобучила на голову.- Пораньше пришла, чтобы не ругали за опоздание.
Старичок аккуратно провёл её мимо вертушки (не зацепись тут!), заглянул в сторожевую комнату. Долго шуршал страничками тетради, выискивая в списке фамилию.
-Ты у нас кто? Которая армяночка?
-Да.
-Понаехавшая значит?
-Понаехавшая, ага. С гор,- девица вытащила из сумки платок, протёрла сумку. Вздохнула, закручинилась лицом.- Вот, даже не знаю, возьмут меня или нет. Я без опыта работы.
-А ты не будь такой наивной, ничего об этом не говори. Делай вид, что всё умеешь и знаешь. Иди вооон туда, в третий кабинет.
-Прямо так сразу и идти?- испугалась девица.
-Ох, горе горькое, пойдём, отведу тебя.
Старик запер коморку на ключ, взял под локоток прихрамывающую девицу и поволок куда-то направо, в плохо освещённый коридор.
-Можно?- не постучавшись, толкнул дверь кабинета.- Я вам девушку привёл, на собеседование.
-Заводи!- откликнулись низким грудным голосом.- Егорыч, ты чего её сам привёл, она тебе дала что ли?- довольный голос разразился громким, хриплым хохотом.
Девица оторопела.
-Не бойся,- шепнул Егорыч и мягко подтолкнул её в спину.- Это она так шутит.
-Здрасьти,- пискнула девица и робко заглянула в кабинет.- Можно?
-Здравствуйте,- из-за стола поднялась полная невысокая женщина. Коротко стриженые волосы пестрели разноцветными прядями, гипюровая прозрачная кофта обтягивала большую грудь.- Это вы у нас по блату?
-В смысле по блату?- испугалась девица.
-За вас наша бухгалтер просила.
-Ах да! Она мама моей однокурсницы. Можно?
-Заходи! И закрой за собой дверь. Дует.
Девица закрыла дверь, неловко стянула с головы шапку, пригладила волосы. Потупилась. Громко сглотнула. Смутилась. Крепче прижала к груди сумку.
-Семью восемь?- пошла в наступление женщина.
-Пятьдесят шесть,- не дрогнула наша героиня.
-Двенадцать в квадрате?
-Сто сорок четыре!
-Так! Кто по образованию?
-Филолог. Сейчас второе высшее получаю.
-На кого переучиваемся?
-На журналиста.
-Мощно! Мало было одной безденежной профессии, ты решила ещё и вторую освоить?
-Ну это сейчас она безденежная. Потом, думаю, всё изменится.
-Акцент есть, ну да хрен с ним. Всё равно с инстранцами работать. Английским владеем?
-Владеем.
-Матом послать умеем?
-Нет.
-Нехорошо!
Женщина побарабанила пальцами по столу, встала. Прошлась непринуждённой иноходью по кабинету, туда-сюда, ещё раз туда-сюда, зачем-то заглянула в мусорную корзину, поворошила там рукой. Вытащила какую-то мятую бумажку, разгладила на колене, долго её изучала.
-Семью девять!- гаркнула неожиданно.
-Шестьдесят три.
-Смотри-ка, филолог, а считать умеет!
-Я школу с серебряной медалью окончила,- обиделась девица.
-Не выёбывайся, как муха на стекле. Это первое моё собеседование, на тебе тренируюсь. Ну как?
-Что как?
-Собеседование как?
-Нормально, хм.
-Вот и славно. Значит, понаехавшая говоришь?
-Ага, с гор!
-А то я не вижу. Родители тут или там?
-Там.
-Хэх. Ладно, жалко мне тебя. Берём. Зовут меня О.Ф., говорить со мной вежливо, слушаться беспрекословно. Не перечить. Ясно?
-Ясно!- выпятила грудь Понаехавшая.
-Садись. Пальто сними! Да отцепись ты от сумки, ничего с ней не случится. Чаю хочешь?
-Нет!
-Кому было сказано не перечить? Налей себе чаю, вон, видишь, термос стоит на столе. Печенье возьми. И сахару в чай положи, три куска. А лучше четыре.
Так наша героиня и попала в «Золотой Век».
Для работы в обменный пункт О.Ф. отобрала восемь девушек. Семь москвичек с опытом работы в банке и одну Понаехавшую с пропиской в селе Верхние Луки Рязанской области и без опыта работы. Такой вот каприз фортуны.
После недолгого, буквально двухчасового обучения – показывали, как заполнять справки, как запечатывать инкассаторскую сумку и обращаться с калькулятором, испуганных девушек повели в отдел кадров – оформляться. На второй день дали подержать в руках доллары и немецкие марки, вручили книжку с подробным описанием мировых валют и повезли в «Интурист» – знакомиться с местом работы.
Первыми, кого увидели девушки, перешагнув порог гостиницы, были жрицы любви – они толпились разноцветной стайкой возле высокой колонны слева, и, покуривая, что-то оживлённо обсуждали.
-Мамочки!- внутренне сжалась Понаехавшая.- Куда это я попала?!
-Дааа, весело нам тут будет,- хмыкнула О.Ф.- Ну чего столпились у входа, идём прямо, к стойке ресепшн. Где-то там, напротив, и должен быть наш обменник. На блядей не озираемся. Сказано не озираемся!
И, подпевая что-то бравурное себе под нос, О.Ф. погнала испуганных девочек куда-то в глубь гостиницы.
«Ты только не думай,- строчила через неделю письмо своей подруге Понаехавшая,- у меня всё в порядке. Устроилась на работу в «Интурист», ничего пока не умею. Приняла у клиента пять долларов, рубли отдала как за десять. Недостачу вычтут из зарплаты. Кругом много иностранцев, и проституток тоже много. Зато коллектив хороший. Учат меня матом ругаться, но я не поддаюсь. Совмещать работу с учёбой не очень получается, придётся, наверное, уходить из университета. Пока раздумываю. Маме с папой ничего об этом не рассказывай. Ну, про универ, про мат и проституток. И про недостачу не говори. Скажи, что я в банке работаю, и что всё у меня хорошо. А вообще, знаешь, что я хочу тебе сказать? За последние полгода я впервые нашарила твёрдую почву под ногами.
Москва меня, кажется, приняла».
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →